Толстая потрёпанная чайка немигающим глазом следила за спрятавшейся в тени тёмной фигурой. Холодный январский дождь моросил мелко и противно, скатываясь с широких полов кожаной шляпы за ворот угрюмого мужчины, прислонившегося к канальному столбу, к которому была привязана пышная гондола. С лагуны от острова San Michele дул пронизывающий ветер, будоража волны по rio dei Mendicanti. Ещё не пробил полночный колокол монастыря SS.Paolo e Giovanni, и, затаившемуся в западне мужчине хотелось выпить кружку красного вина с горячим куском копченой на вертеле жирной свиной ножки.
“Если бы знала моя несчастная сестра, что мне приходится терпеть в угоду разбойничьим привычкам её бессовестного мужа, чтобы заработать на кусок хлеба...и как бы плакали наши рано умершие отец и мать…”-молодой белокурый мужчина грустно вздохнул и вытер жёстким кулаком скатившуюся по небритой щеке каплю.
Лишь далеко за полночь в театре Grimani SS.Giovanni e Paolo потушили наружные огни, генеральная репетиция новой оперы закончилась, музыкантов и актёров ждал весёлый ужин, а молодых певиц “амурные” свидания. Местные жители, наконец, могли спокойно заснуть. Хотя карнавальные гуляния на Площади S.Marco были в самом разгаре, в этом квартале рядом с монастырём жили в основном рабочий люд и прислуга из фамильных патрицианских Дворов.
Группа вооружённых людей вышла из театра напротив. Двое из них, разодетые в богатые венецианские кафтаны, наобнимавшись вдоволь с хорошенькими актрисами, спустились в гондолы, оставив в освящённом проёме дверей странную фигуру коренастого мужчины в одеждах священника.
Проводив братьев взглядом по каналу, Vettori Grimani-Calergi вернулся в театр, похотливо потирая руки в ожидании любовых утех с новой певицой, которую он специально выписал из Германии для постановки новой оперы. Бледнолицая немка отличалась красивым контральто и высокой грудью. Когда Vettori заключал с ней контракт на участие в венецианских карнавальных спектаклях, он красноречиво намекнул ей о возможных сексуальных пожеланиях. Молодая актриса долго не жеманилась и влепила бесцеремонному абату сочный многообещающий поцелуй…
Он уже совсем разомлел в объятиях среди пышных грудей, сжимая крепкую попку, задрав кружевные юбки, когда в комнату, топая сапогами, вбежал его телохранитель Matteo. Бурно жестикулируя руками, верный слуга сказал:” Патроне, по каналу за мостом Ponte del Cavallo слышны шум, стрельба и крики, похожие на голоса Ваших братьев!”
Встревоженный Vettori, забыв о жарких округлостях актрисы, поспешил на улицу. Запрыгнув в гондолу, жёстко хлестнул плетью гондольера вместе с гвардией помчался в сторону площади SS.Paolo e Giovanni к месту событий.
Картина была ясна: ещё струился дымок от выстрелов из ближайших переулков, а в воде неуклюже бултыхались, безобразно ругаясь и пытаясь выкарабкаться на берег, жертвы нападения. Giovanni был вне себя от ярости, из руки сочилась алая кровь,
окрашивая богатые одежды в бурый цвет. Усадив братьев в свою гондолу, абат проследовал дальше по каналу rio S.Marina, мимо дома Marco Polo и на углу у таверны Al Remer осторожно свернул на Большой Канал. Напротив, на площади перед Mercato della Pescheria di Rialto, гуляли весёлые венецианцы, разодетые в маскарадные костюмы, стражники Республики Serenissima охраняли порядок, агенты Maggior Consiglio следили за гражданами Венеции.Стараясь не шуметь, гондолы поплыли в сторону величественно возвышающегося фамильного Палаццо S.Marcuola (наст.название Ca’ Vendramin-Calergi, казино Венеции).
На месте происшествия, телохранители братьев Grimani получили жесткий приказ: обшарить все харчевни, все ближайшие закоулки и притащить хоть кого-нибудь из нападавших, любого, от кого будет исходить запах пороха.
Бежавшие от расправы стрелки, стучали в первые попавшиеся двери, представляясь странниками, заблудившимися на Карнавале. Лишь двое, один из них, мужчина в кожаной шляпе, задержались неподалеку от разыгравшегося сражения, похохатывая над возней мокрых братьев Grimani. Но, увидев приближающуюся помощь в лице абата, известного своей жестокостью и быстротой на расправу, поспешили скрыться за стенами монастыря. Мужчину в кожаной шляпе звали Vincenzo. Он был родным братом жены своего хозяина патриция сэра Francesco Querini-Stampalia, который, увидев раненого им соперника, удовлетворенно улыбался. Это был уже немолодой 60-ти летний мужчина с ярко выраженными чертами семейной генетики: крупный длинноватый нос, высокий лоб, узкие губы говорили о его скупердяйстве, жёсткий взгляд светился холодом. Уже за железной оградой он обнаружил пропажу фамильного пистолета с позолоченной рукояткой. Пинками он выгнал дрожащего Vincenzo на площадь найти ценную вещь.
Захлопнув тяжёлые двери, он уселся на церковную лавку и стал ждать. Ему не очень понравился злобный взгляд шурина. Прошло уже 15 лет, как он женился на его юной сестре Анне. Но он никогда не забудет того странного ощущения, когда интуиция нашёптывает на ухо:”этот парень когда-нибудь отомстит тебе за содеянное беззаконие и насилие.” Но его патрицианская “золотая кровь” высокомерно заявляла:”Ты родился в семье древнего и богатого рода, в жилах твоих предков течёт королевская кровь, ты рождён властвовать и владеть всем, чего пожелаешь. Плебеев много, а таких как ты единицы.”...
На месте происшествия, телохранители братьев Grimani получили жесткий приказ: обшарить все харчевни, все ближайшие закоулки и притащить хоть кого-нибудь из нападавших, любого, от кого будет исходить запах пороха.
Бежавшие от расправы стрелки, стучали в первые попавшиеся двери, представляясь странниками, заблудившимися на Карнавале. Лишь двое, один из них, мужчина в кожаной шляпе, задержались неподалеку от разыгравшегося сражения, похохатывая над возней мокрых братьев Grimani. Но, увидев приближающуюся помощь в лице абата, известного своей жестокостью и быстротой на расправу, поспешили скрыться за стенами монастыря. Мужчину в кожаной шляпе звали Vincenzo. Он был родным братом жены своего хозяина патриция сэра Francesco Querini-Stampalia, который, увидев раненого им соперника, удовлетворенно улыбался. Это был уже немолодой 60-ти летний мужчина с ярко выраженными чертами семейной генетики: крупный длинноватый нос, высокий лоб, узкие губы говорили о его скупердяйстве, жёсткий взгляд светился холодом. Уже за железной оградой он обнаружил пропажу фамильного пистолета с позолоченной рукояткой. Пинками он выгнал дрожащего Vincenzo на площадь найти ценную вещь.
Захлопнув тяжёлые двери, он уселся на церковную лавку и стал ждать. Ему не очень понравился злобный взгляд шурина. Прошло уже 15 лет, как он женился на его юной сестре Анне. Но он никогда не забудет того странного ощущения, когда интуиция нашёптывает на ухо:”этот парень когда-нибудь отомстит тебе за содеянное беззаконие и насилие.” Но его патрицианская “золотая кровь” высокомерно заявляла:”Ты родился в семье древнего и богатого рода, в жилах твоих предков течёт королевская кровь, ты рождён властвовать и владеть всем, чего пожелаешь. Плебеев много, а таких как ты единицы.”...
Продолжение следует...
Nessun commento:
Posta un commento